Пару месяцев назад мы сидели с дядей за семейным столом, обедали. И вдруг он говорит: «Ну а что Сталин? Было и хорошее. Сделал Советский Союз мировой державой». Я в ужасе не верю своим ушам: дядя правда это только что сказал? Мой дядя, российский немец, с которым я так часто говорила о том, какие страдания Сталин причинил его родителям, моим бабушкам и дедушкам?! Это же голод, конфискация имущества, депортация, ГУЛАГ, смерти… Услышав тогда дядины слова, я чуть не поперхнулась. Как так вышло, что кровавый палач Сталин вдруг заслужил одобрение людей, семьи которых в советское время сами пострадали от его преступлений? Я вспоминаю разговор за семейным обедом, отправляясь в музей Сталина в грузинском городе Гори. 

Друзья рассказывали мне об этом странном музее в городе Гори, где в 1878 году родился Иосиф Джугашвили — наверное, самый известный в мире грузин. Я захотела увидеть это место своими глазами. Музей состоит из помпезного главного здания и павильона над домиком, где родился Сталин. Строительство музея началось еще при жизни диктатора, но открыт он был только в 1957 году, через четыре года после его смерти. В последний раз экспозиция обновлялась в 1985 году. «Тогда из выставочных залов убрали пальмы и мягкие кресла, потому что это стало несовременным», — рассказывает экскурсовод Лариса. Она ведет нас по огромным залам музея с высокими потолками. На темных стенах висят портреты вождя. Лариса со впечатляющей скоростью рассказывает биографию Сталина, иногда показывая зеленой шариковой ручкой на очередную витрину: «Посмотрите, какой у него был красивый почерк». 

Экспозиция не упоминает о том, что миллионы людей погибли в сталинских лагерях во имя ускоренной индустриализации страны. Не упоминается и о конфискации имущества и принудительном переселении многих этнических групп, в том числе почти миллиона советских немцев. О Большом терроре и сталинских чистках 1937–1938 годов, в результате которых почти 700 тысяч человек оказались за решеткой или были убиты без суда и следствия, посетители могут узнать, только если сами спросят. Как говорит Лариса, когда я перебиваю ее тираду очередным вопросом, большинству посетителей это неинтересно. Одновременно с нами в музее ходят две группы из ОАЭ и Пакистана, их англоязычный экскурсовод восторженно рассказывает о любовной лирике вождя. По словам Ларисы, в последнее время туристы из этих стран стали приезжать все чаще. Кто-то из них делает селфи с многочисленными статуями Сталина, а кто-то со скучающим видом смотрит в телефон.

Музей, который, на первый взгляд, кажется реликтом из советского прошлого, служит ярким примером неоднозначного отношения грузин к этой исторической эпохе. Грузинская НКО Soviet Past Research Laboratory (SovLab) занимается расследованиями и документированием преступлений времен Сталина. Ираклий Хвадагиани, председатель SovLab, говорит, что Грузия упустила шанс проработать это нелегкое прошлое: вначале была гражданская война в Абхазии и Южной Осетии, потом правительство сконцентрировалось на экономическом развитии страны, а некоторые важные архивы были утрачены в результате пожаров, причины которых никто не выяснял. Как и в России, после распада СССР грузинские власти не были заинтересованы в огласке, ведь компрометирующие сведения могли стоить карьеры многим бывшим партийным функционерам, сохранившим прежнее влияние. 

Неоднозначное отношение к прошлому

Памятники Сталину и публичная демонстрация других символов советской диктатуры были законодательно запрещены только при президенте Михаиле Саакашвили, вступившем в должность в 2004 году. В Тбилиси тогда открылся музей «советской оккупации», а основной задачей музея Сталина в Гори должен был стать рассказ о сталинизме. Впрочем, эти планы были свернуты в 2012 году, когда к власти пришла оппозиционная партия «Грузинская мечта». Администрация Гори до сих пор игнорирует инициативу многих горожан по переименованию аллеи Сталина, на которой находится музей. «Грузинская мечта» и сегодня находится у власти. Считается, что она близка к Кремлю и служит инструментом влияния для своего основателя Бидзины Иванишвили — олигарха, который сделал состояние в России. Хвадагиани говорит, что правительство Грузии препятствует работе гражданского общества, в частности, хочет в этом году объявить SovLab «вражеским агентом», что значительно затруднит работу НКО, которое и так не получает государственного финансирования.

Попытку интегрировать тему сталинизма в экспозицию мы видим под конец экскурсии: у лестницы на первом этаже недавно была воссоздана комната, в которой в сталинские времена допрашивали заключенных. Лариса говорит, что после начала российской военной агрессии на музей оказывается давление, прежде всего со стороны премьер-министра Польши [Матеуша Моравецкого]. Тем не менее подробные сведения о жертвах сталинизма отсутствуют и здесь. «Мы все понимаем, что это была тоталитарная система. Мы пытаемся немного просвещать людей», — говорит Лариса. Она считает, что адекватно раскрыть и представить эту страницу истории не получается, потому что нет нужных средств и знаний. Между тем, по данным SovLab, музей — самый посещаемый в стране, а продажа билетов — основная доходная статья городского бюджета. В итоге музей Сталина воплощает в себе разобщенность и противоречивость грузинского общества, которое, с одной стороны, стремится сблизиться с Западной Европой и США, а с другой, не может отделиться от влияния российского соседа ни экономически, ни политически, ни даже в трактовке исторических событий.  

Культ Сталина и кремлевская пропаганда

Проводя политику уничтожения, Сталин не щадил и собственный народ, но соцопросы показывают, что 40% грузин старшего возраста относятся к нему положительно. Это и советское воспитание, и несделанная работа по проработке трудного прошлого, и сомнительное чувство национальной гордости за самого знаменитого представителя Грузии. В современной официальной российской историографии Сталин прежде всего является символом имперского величия и сильной руки. «Положительные стороны» советской эпохи также легли в основу кремлевской пропаганды: страницу за страницей Путин переписывал историю своей страны и бывших советских республик, в том числе Украины, тем самым не давая развиваться общественной дискуссии о прошлом, которая бы опиралась на реальные факты. Наконец, в 2021 году была запрещена организация «Международный Мемориал», со времен перестройки занимавшаяся расследованием преступлений сталинизма. 

Игра на чувствах

Российское телевидение уже несколько лет продвигает приукрашенную картинку советской действительности, укрепляя веру в нее у русскоязычных жителей Германии — у моего дяди. Я не могу представить его в одной из футболок со Сталиным, которые лежат в магазине музея рядом с сумками и другими сувенирами, но боюсь, что такая экспозиция могла бы дать дополнительное подкрепление его романтизированным представлениям об СССР. Хотя раньше дядя очень интересовался историей, был критически настроен к Советскому Союзу и приветствовал его распад при Горбачеве. Мне кажется, что пример дяди показывает, как умело кремлевская пропаганда использует милые его сердцу воспоминания о юношеских годах, которые, так уж вышло, пришлись на советский период, чтобы одновременно посеять в людях чувство, которое у Путина связано с Западом и распадом СССР, — чувство унижения. Тем не менее я не теряю надежду, ведь большинство русских немцев не поддаются манипуляции и не верят сказкам о прекрасных советских временах. 

Путинская версия истории не находит большой поддержки и в Грузии: пятидневная российско-грузинская война 2008 года вскрыла многие раны, не до конца зажившие еще с тех времен, когда русские были главной нацией в Советском Союзе. В Южной Осетии и Абхазии с 2008 года размещен российский военный контингент, а граница между Грузией и контролируемой Россией территорией проходит всего в нескольких минутах езды от Гори. Поэтому в родном городе Сталина нелюбовь к России, возможно, выражена даже более ярко, чем в других городах. Пятнадцать лет назад бои шли прямо на улицах Гори, и Ларисе тогда пришлось уехать вместе с семьей в Тбилиси. 

Отклонения от методички

В ходе экскурсии Лариса все больше отклоняется от своей методички: мы быстро выясняем, что она родилась под Житомиром — там же, где жили мои бабушки и дедушки до 1936 года, когда их депортировали в Казахстан. У нас завязывается длинный разговор о голодоморе — массовом голоде, искусственно спровоцированном действиями Сталина. Семья Ларисы пострадала от него так же сильно, как и моя. По ее словам, если она замечает, что посетители интересуются историей, то рассказывает все, чего они не увидят в музее. Это немного примиряет меня с этим абсурдным местом. Лариса — историк, ее обширные знания об СССР не искажены пропагандой, поэтому мне кажется странным, что она работает в этом музее, построенном вокруг культа личности. С другой стороны, это вполне понятно, если знать, что безработица в Грузии сегодня составляет 30%, а люди возраста Ларисы, получившие образование еще в Советском Союзе, с трудом находят подходящую работу. 

Мне очень не хотелось ехать в этот музей, но, проведя там несколько часов, я покидаю его совсем не с теми впечатлениями и ощущениями, на которые настраивалась. И все же мне хочется думать, что мой дядя никогда не увидит эту экспозицию.

Текст: Ира Петер
Фото: Артур Бауэр
Фоторедактор: Анди Хеллер
Перевод: Николай Андреев